Авторы нового исследования решили ретроспективно измерить неравенство в отношении здоровья, сравнив смертность политиков со смертностью населения, которое они представляют.
Премьер-министр Великобритании Борис Джонсон (слева) беседует с президентом США Джо Байденом перед саммитом G7 в Брюсселе, Бельгия, 24 марта 2022 года / © Thomas Coex, AFP
Сотрудники Исследовательского центра экономики и здравоохранения при Оксфордском университете в Великобритании и Мельбурнского университета в Австралии сравнили уровни смертности между политиками и населением в целом, основываясь на данных из 11 развитых стран. Их исследование, опубликованное в European Journal of Epidemiology, стало крупнейшим подобным анализом на сегодня.
За последние годы рост ожидаемой продолжительности жизни — важнейшего демографического показателя, имеющего прямую корреляцию с качеством системы здравоохранения — снижается во многих прогрессивных государствах, хотя ранее сохранялся там десятилетиями. По мнению специалистов, такое положение дел обнажает усиливающееся неравенство, ставшее еще заметнее во время коронавирусной пандемии: допустим, в Соединенных Штатах разница в ожидаемой продолжительности жизни среди пяти процентов самых богатых людей по сравнению с пятью процентами самых бедных увеличилась на три года с 2001-го по 2014-й.
Однако о социально-экономических различиях в уровне смертности известно давно: еще в исследованиях 1860-х годов речь шла о том, что этот показатель выше среди тех, кто не платит налоги. Правда, впоследствии авторы некоторых работы ставили под сомнение любую причинно-следственную связь между доходом и риском летального исхода.
Коллектив британских и австралийских ученых задался целью провести более подробный анализ долгосрочных относительных и абсолютных неравенств, сравнив показатели смертности политиков и других групп населения в Австралии, Австрии, Канаде, Франции, Германии, Италии, Нидерландах, Новой Зеландии, Швейцарии, Великобритании и Соединенных Штатах Америки (распространять выводы на страны с низким уровнем дохода, по словам исследователей, нельзя).
Авторы брали в расчет такие переменные, как пол политических деятелей, даты рождения, смерти и вступления в должность, и проверяли полные сведения о случайно выбранной подгруппе политиков (по десять человек на страну) и о любых политиках, умерших в течение нескольких месяцев после назначения на пост. Затем эту информацию сопоставляли с таблицей дожития всего населения за соответствующий период.
Всего в перечисленных выше государствах насчитали 57 561 политика, из них 40 637 умерли. В сумме получилось 2,6 миллиона лет наблюдений — примерно по 46 лет на одного политика. Период исследования варьировался от 1816-2016 годов (для Франции) до 1949-2017-х (для Германии). Средний возраст на момент выборов был от 43 до 47 лет, женщины-политики составляли от трех до 21 процента выборки.
«Во всех странах наблюдались заметные и устойчивые закономерности. Мы выяснили, что нынешние политики имеют более низкий уровень смертности — как в относительном, так и в абсолютном выражении, — чем население в целом. Различия <…> значительно усилились во второй половине XX века во всех странах, причем максимальный разрыв в ожидаемой продолжительности жизни колебался от 4,4 года в Нидерландах до 7,8 года в США. <…> Наименее заметными они были в конце XIX — начале XX века», — рассказали ученые. Еще недавно среднестатистический итальянец имел в 2,2 раза больше шансов умереть в течение следующего года, чем политик того же возраста и пола, а у жителя Новой Зеландии риск был лишь в 1,2 раза выше.
Сегодня политики по-прежнему имеют большие преимущества — по сравнению с тем, что наблюдалось в первой половине ХХ века: разница в ожидаемой продолжительности жизни колеблется от трех лет в Швейцарии до семи лет в Штатах. В последние годы, до пандемии, разрыв сокращался, поскольку продолжительность жизни населения в целом росла более ускоренными темпами, чем продолжительность жизни политиков. После 2019-го этот показатель, увы, падает.
Различия в ожидаемой продолжительности жизни в возрасте 45 лет между политиками и населением в целом в 11 странах / © European Journal of Epidemiology
Как можно объяснить эти выводы? По мнению авторов работы, дело в том, что, как показали предыдущие исследования, долгосрочные тенденции в состоянии здоровья людей определяются последовательными волнами заболеваний: если они сильно повлияют на определенные подгруппы населения, это спровоцирует неравенство.
«Возьмем, к примеру, уровень потребления табака, который увеличивался в первой половине XX века, а затем снижался, когда появились доказательства его опасности. <…> Интересно отметить, что восемь из десяти президентов США, будучи курильщиками, умерли между 1850 и 1950 годами, в том числе некоторые — от болезней, связанных с курением (например, Улисс Грант, скончавшийся от рака горла). Высокое потребление табака в первой половине XX века не ограничивалось политиками: <…> курение было распространено в обществе, в том числе в социально-экономических группах с высоким статусом. <…> Крупные эпидемиологические исследования показали, что курение привело к снижению ожидаемой продолжительности жизни на десять лет. Таким образом, если уровень курения среди политиков падал быстрее, чем среди населения в целом, это может частично объяснить появление разрыва в ожидаемой продолжительности жизни во многих странах после 1950 года», — отметили исследователи.
Стандартизированные показатели риска смертности у политиков по сравнению с населением в целом в 11 странах / © European Journal of Epidemiology
Помимо этого, объяснение может крыться в совершенствовании методов лечения сердечно-сосудистых заболеваний. К примеру, 32-й президент Соединенных Штатов Франклин Рузвельт страдал гипертонией (артериальное давление — 230 на 126 миллиметров ртутного столба в 1944 году), как и британский премьер-министр Уинстон Черчилль (160 на 90 миллиметров ртутного столба в 1949 году); оба умерли от инсульта. Как раз тогда шли споры о вреде гипертонии, и однозначно подтвердить, что она снижает ожидаемую продолжительность жизни примерно на пять лет, удалось после Второй мировой. Потом, в 1959 году, в лечении начали использовать диуретики как антигипертензивные средства, и политики стали принимать их в первую очередь.
Ученые также обращают внимание на роль инфекций вроде Covid-19, распространение которых связано с контактами между людьми. Политики подвергаются большему риску заражения, так как могут сталкиваться с разными представителями населения (правда, французские ученые в 2020 году не выявили признаков избыточной смертности среди власть имущих). Кроме вероятности передачи вируса, ключевым фактором выступает медицинская помощь: так, в Соединенные Штатах — и не только — именно политики одними из первых получили доступ к вакцинам, а лечение заразившегося Дональда Трампа от коронавируса стоило более 100 тысяч долларов.
Конечно, играет роль и доход, ведь заработная плата политиков во многих странах намного выше ее среднего уровня для населения: австралийские политики в XX веке получали в два-шесть раз больше, чем обычный житель страны. А вот имеет ли значение для продолжительности жизни сам факт занимаемой должности — точно не известно, и это станет предметом будущих исследований. Тем не менее некоторые работы показывали, что победители выборов живут примерно на год дольше своих соперников.
